Если наркоман находится в зависимости от наркотика, то все остальные члены семьи находятся в зависимости от его непредсказуемого, неконтролируемого и зачастую угрожающего поведения. Поэтому их психологический статус определяется словом “со-зависимые”. Тяжесть этого статуса, по сравнению с положением самого наркомана, объясняется тем, что наркоман компенсирует свои страдания наркотическим опьянением, в то время как его родственники – не наркоманы - лишены такого быстрого и легкого способа на время отключиться от своих проблем (здесь и далее речь идет о семьях, в которых кроме одного наркомана нет людей с химическими зависимостями).
В семьях, где есть наркоманы, очень четко прослеживаются три типа со-зависимости: “позиция жертвы”, “позиция преследователя” и “позиция спасателя”.
«Жертва» — подавляет в себе горечь, обиду и злость, вызванную поведением наркомана. Она старается уверить себя и окружающих, что никому не нужна, кроме своего ребенка-наркомана. Тем самым “жертва” надеется получить свой выигрыш — стабильность. Но плата за подобную стабильность — не только многочисленные нарушения здоровья, вызванные постоянным напряжением. Позиция жертвы заставляет пожертвовать своими чувствами, своим личным временем, своими служебными успехами.
Когда накопившееся отчаяние у со-зависимых по типу «жертвы» становится невыносимым, возможен их выход из психологического пространства семьи и обращение за помощью к специалистам, психологам или психотерапевтам. Но почти всегда они обращаются за помощью не себе, а ребенку-наркоману. При этом они уверены, что сами в помощи извне не нуждаются.
Есть еще один вариант развития межличностных отношений в семьях, где есть наркоманы. Со-зависимая — “жертва” (чаще всего это матери, в одиночку воспитывающие детей-наркоманов) постепенно убеждается в том, что она действительно необходима наркоману, и переходит в позицию.
«Преследователь» — В этом случае между родственниками заключается своеобразное молчаливое соглашение: наркоман получает возможность употреблять наркотики, почти не маскируясь от семьи, но расплачивается за это послушанием в период трезвости. Примером может служить ситуация, когда мать юноши-наркомана сама на свои деньги каждый день покупает сыну дозу наркотиков. Мотивы ее обычно таковы: «Мой сын болен, наркотики ему просто необходимы. И лучше их ему буду покупать я, чтобы он не угодил в милицию или не совершил преступления, добывая деньги на наркотики». Это, несомненно, крайняя форма позиции “преследователя”, однако, она как нельзя лучше, демонстрирует суть этой позиции со-зависимости. Встречается в семьях наркоманов и третья позиция.
«Спасатель» — роль спасателя вынуждены играть практически все родственники наркоманов, иначе, как они считают, их жизнь превратится в постоянный кошмар. Попытки направить наркомана на лечение, заплатить его долги, восстановить его на учебе или на работе, решить за наркомана другие его проблемы, возникшие из-за пристрастия к наркотикам — все это составляет основное содержание жизни “спасателя”. В этом случае в роли “общего врага” выступает наркотик, борьба с которым обречена на поражение хотя бы потому, что заставляет входить в еще более тесный контакт с объектом зависимости. Если человек употребляет наркотики, его постоянная защитная осторожность делает для него легким получение внешней помощи. У него нет побуждения бросить употреблять наркотики. Со-зависимые — “спасатели” убеждены в том, что они делают для наркомана самое лучшее. Они не осознают, что защита его от последствий употребления наркотиков только продлевает такой путь.
Одна из воспитательных ошибок в работе с подростками состоит в том, что взрослые начинают предъявлять к подростку завышенные требования, почти как к взрослому, в то же время по-прежнему ограничивая его в правах, как это было в более младшем возрасте. Поэтому подростку, в том числе и подростку-наркоману, нужно позволить принимать свои собственные решения, дать почувствовать собственную ответственность за свою дальнейшую судьбу.
Интересно, что очень часто наркоманы приходят на лечение или в группу реабилитации только повинуясь требованиям родителей или других близких родственников, чье мнение для них значимо. Иногда их даже буквально за руку приводят родители (чаще всего мамы). Уже на первичном приёме у большинства таких семей выявляется ряд характерных нарушений семейных взаимоотношений:
- “Отсутствие границ” между членами семьи. Например, на вопрос, заданный сыну, отвечает его мать. Часто даже мнение бабушки или дедушки (иногда уже покойных) управляет поведением взрослых родителей.
- Наличие большого количества запретных тем, которые никогда не обсуждаются, но известны большинству членов семьи. Например, предыдущий брак, дети в нем, смерть, травматические эпизоды.
- “Эффект чтения мыслей”: члены семьи уверены, что знают мысли друг друга и другие должны их понимать, если даже они и не высказываются.
- Коммуникация в “треугольниках”, когда ребенок, высказывая свои претензии к родителям, обращается к консультанту, а не к ним.
- Случаи так называемого “домашнего воровства”.
Только в случаях, когда фокус внимания смещается с семьи на собственную личность и происходит осознание наркомании как болезни, а не порочного поведения, возможен хороший прогноз на длительную ремиссию или выздоровление. Однако для этого требуется участие обеих сторон, иначе семья имеет много шансов не только продолжить собственное невротическое поведение, но и “утащить” выздоравливающего наркомана назад, к старым поведенческим и психологическим стереотипам.
Наркоманы и члены их семей обычно связаны крепчайшими узами взаимной зависимости. Эту взаимную эмоциональную зависимость (со-зависимость) недостаточно объяснять только самим фактом употребления наркотиков и сопутствующими жизненными неприятностями. Это, скорее, неспособность к самостоятельному личностному существованию. Поэтому в психотерапевтической практике и при разработке реабилитационных программ психокоррекции наркоманов нужно обязательно включать коррекционную работу с членами их семей. А стратегию таких программ строить на постепенном эмоциональном разделении, установлению более четких межличностных границ и принятию ответственности за свою, а не за чужую жизнь. Этот принцип можно выразить такими словами:
— Я уважаю твое право жить так, как ты хочешь. Но я тоже имею право жить, как я хочу. И я не позволю твоему пристрастию к наркотикам быть наиболее важным делом в моей жизни.