Психотипы поведения родственников наркоманов

Если наркоман находится в зависимости от наркотика, то все остальные члены семьи находятся в зависимости от его непредсказуемого, неконтролируемого и зачастую угрожающего поведения. Поэтому их психологический статус определяется словом “со-зависимые”. Тяжесть этого статуса, по сравнению с положением самого наркомана, объясняется тем, что наркоман компенсирует свои страдания наркотическим опьянением, в то время как его родственники – не наркоманы - лишены такого быстрого и легкого способа на время отключиться от своих проблем (здесь и далее речь идет о семьях, в которых кроме одного наркомана нет людей с химическими зависимостями).

В семьях, где есть наркоманы, очень четко прослеживаются три типа со-зависимости: “позиция жертвы”, “позиция преследователя” и “позиция спасателя”.

 

«Жертва» — подавляет в себе горечь, обиду и злость, вызванную поведением наркомана. Она старается уверить себя и окружающих, что никому не нужна, кроме своего ребенка-наркомана. Тем самым “жертва” надеется получить свой выигрыш — стабильность. Но плата за подобную стабильность — не только многочисленные нарушения здоровья, вызванные постоянным напряжением. Позиция жертвы заставляет пожертвовать своими чувствами, своим личным временем, своими служебными успехами.

Когда накопившееся отчаяние у со-зависимых по типу «жертвы» становится невыносимым, возможен их выход из психологического пространства семьи и обращение за помощью к специалистам, психологам или психотерапевтам. Но почти всегда они обращаются за помощью не себе, а ребенку-наркоману. При этом они уверены, что сами в помощи извне не нуждаются.

Есть еще один вариант развития межличностных отношений в семьях, где есть наркоманы. Со-зависимая — “жертва” (чаще всего это матери, в одиночку воспитывающие детей-наркоманов) постепенно убеждается в том, что она действительно необходима наркоману, и переходит в позицию.

 

«Преследователь» — В этом случае между родственниками заключается своеобразное молчаливое соглашение: наркоман получает возможность употреблять наркотики, почти не маскируясь от семьи, но расплачивается за это послушанием в период трезвости. Примером может служить ситуация, когда мать юноши-наркомана сама на свои деньги каждый день покупает сыну дозу наркотиков. Мотивы ее обычно таковы: «Мой сын болен, наркотики ему просто необходимы. И лучше их ему буду покупать я, чтобы он не угодил в милицию или не совершил преступления, добывая деньги на наркотики». Это, несомненно, крайняя форма позиции “преследователя”, однако, она как нельзя лучше, демонстрирует суть этой позиции со-зависимости. Встречается в семьях наркоманов и третья позиция.

 

«Спасатель» — роль спасателя вынуждены играть практически все родственники наркоманов, иначе, как они считают, их жизнь превратится в постоянный кошмар. Попытки направить наркомана на лечение, заплатить его долги, восстановить его на учебе или на работе, решить за наркомана другие его проблемы, возникшие из-за пристрастия к наркотикам — все это составляет основное содержание жизни “спасателя”. В этом случае в роли “общего врага” выступает наркотик, борьба с которым обречена на поражение хотя бы потому, что заставляет входить в еще более тесный контакт с объектом зависимости. Если человек употребляет наркотики, его постоянная защитная осторожность делает для него легким получение внешней помощи. У него нет побуждения бросить употреблять наркотики. Со-зависимые — “спасатели” убеждены в том, что они делают для наркомана самое лучшее. Они не осознают, что защита его от последствий употребления наркотиков только продлевает такой путь.

 

Одна из воспитательных ошибок в работе с подростками состоит в том, что взрослые начинают предъявлять к подростку завышенные требования, почти как к взрослому, в то же время по-прежнему ограничивая его в правах, как это было в более младшем возрасте. Поэтому подростку, в том числе и подростку-наркоману, нужно позволить принимать свои собственные решения, дать почувствовать собственную ответственность за свою дальнейшую судьбу.

 

Интересно, что очень часто наркоманы приходят на лечение или в группу реабилитации только повинуясь требованиям родителей или других близких родственников, чье мнение для них значимо. Иногда их даже буквально за руку приводят родители (чаще всего мамы). Уже на первичном приёме у большинства таких семей выявляется ряд характерных нарушений семейных взаимоотношений:

  1. “Отсутствие границ” между членами семьи. Например, на вопрос, заданный сыну, отвечает его мать. Часто даже мнение бабушки или дедушки (иногда уже покойных) управляет поведением взрослых родителей.
  2. Наличие большого количества запретных тем, которые никогда не обсуждаются, но известны большинству членов семьи. Например, предыдущий брак, дети в нем, смерть, травматические эпизоды.
  3. “Эффект чтения мыслей”: члены семьи уверены, что знают мысли друг друга и другие должны их понимать, если даже они и не высказываются.
  4. Коммуникация в “треугольниках”, когда ребенок, высказывая свои претензии к родителям, обращается к консультанту, а не к ним.
  5. Случаи так называемого “домашнего воровства”.

 

Только в случаях, когда фокус внимания смещается с семьи на собственную личность и происходит осознание наркомании как болезни, а не порочного поведения, возможен хороший прогноз на длительную ремиссию или выздоровление. Однако для этого требуется участие обеих сторон, иначе семья имеет много шансов не только продолжить собственное невротическое поведение, но и “утащить” выздоравливающего наркомана назад, к старым поведенческим и психологическим стереотипам.

 

Наркоманы и члены их семей обычно связаны крепчайшими узами взаимной зависимости. Эту взаимную эмоциональную зависимость (со-зависимость) недостаточно объяснять только самим фактом употребления наркотиков и сопутствующими жизненными неприятностями. Это, скорее, неспособность к самостоятельному личностному существованию. Поэтому в психотерапевтической практике и при разработке реабилитационных программ психокоррекции наркоманов нужно обязательно включать коррекционную работу с членами их семей. А стратегию таких программ строить на постепенном эмоциональном разделении, установлению более четких межличностных границ и принятию ответственности за свою, а не за чужую жизнь. Этот принцип можно выразить такими словами:

 

— Я уважаю твое право жить так, как ты хочешь. Но я тоже имею право жить, как я хочу. И я не позволю твоему пристрастию к наркотикам быть наиболее важным делом в моей жизни.